В одном из кресел Фредерик увидал лорда Гитбора. Тот сидел расслабленно, укрытый своим любимым пледом (скорее для уюта, а не для тепла), и потягивал что-то из толстой, как сам, глиняной кружки. Наполнявший комнату аромат заставлял думать о мятном чае. Ноги старый Судья вытянул к окну и сонными глазами следил, как мечутся тени от тревожимых ветром занавесей по доскам пола.

- А. Вот и вы, юноша, - кивнул он Фредерику, не выказывая никакого особого удивления явлению короля. - Надо сказать, я так переволновался, что уже и не волнуюсь за вас вовсе.

- Приятно слышать, - улыбнулся молодой человек и опустился в свободное кресло, откинулся на его широкую и мягкую спинку, тоже вытянул ноги к окну и расслабился. - Хороший день.

- Спокойный, - как бы возразил ему Гитбор. - Даже ненастный день может быть хорошим, если он спокоен, - и отхлебнул из чашки, чуть повернулся к Фредерику. - Хотите? У меня целый чайник.

- Не откажусь.

Через минуту они уже оба пили мятный чай и умиротворенно смотрели в окна. Там по голубому небу медленно плыли редкие облака, похожие на взбитые сливки. Все нынче было медленно и лениво. Словно жизнь решила натянуть поводья и перейти на едва заметный, скучающий шаг после всего того страшного и безумного, что было в последнее время.

- Затишье перед бурей, затишье после бури, - кивнул лорд Гитбор. - Ничего не изменилось с того самого дня, как я впервые опоясался мечом.

- Вы читаете мои мысли, - отозвался Фредерик.

- Не все, к сожалению, - с легким уколом молвил старик. - Кабы все… Ээх. Не буду ничего говорить. Своя голова у вас есть - сами разбирайтесь. Скажу лишь: почаще вспоминайте о том, что вы уже Король, и уже не Судья! За четыре с лишним года можно уже привыкнуть…

Фредерик промолчал, задумчиво глядя в свою чашку. Она была пуста - мятный настой выпился быстро. Сказалась жажда, что до сих пор досаждала.

- Сказать честно, я чуток порадовался, когда Брура - этот старичок, которого ваш друг, сэр Элиас, приволок в лагерь на своем коне - сказал, что вы можете не проснуться. Но, все-таки, видеть вас живым и, похоже, здоровым, мне приятнее, - ворчливо заметил Южный Судья.

- Как бы вы ни ворчали и не кололись, мне тоже весьма приятно видеть вас, беседовать с вами, - улыбнулся Фредерик.

- Отлично. Все по-старому, - кивнул Гитбор и поглубже улегся в кресло, собираясь, видимо, подремать.

- А что с Брурой? - не дал ему покоя король.

- А? - Гитбор поморгал, собирая мысли, что приготовились спать, для ответа. - О. С этим все в порядке. Он сразу же спелся с Линаром. Тем для разговоров у них предостаточно. Думаю, скоро надо ждать новых штучек от нашего хитроумного мастера. Авось изобретут на пару что-нибудь и от болящей спины…

Фредерик коротко засмеялся. Затем вновь спросил:

- Что с Тайрой? С капитаном Тайрой?

- С этим ураганом в юбке? - переспросил Гитбор. - Да с ней, похоже, ничего не может случиться. За все то время, что вы спите, она и ее банда почти каждый день дерутся с воинами из местного гарнизона. Угадайте, кто одерживает верх?

- О, тут и ребенок угадает, - расхохотался король. - Слушаю и делаю вывод, что все налаживается…

- Да-да, и опять пошли разговоры, что чудом вы отводите смерть от своих воинов. Так ведь было уже - тогда, после смерти Конрада… В степной битве мы потеряли всего пару сотен. В основном - желторотые неопытные юнцы, - Гитбор покачал головой. - Война любит молодую кровь…

Фредерик чуть нахмурился. Начал другую тему:

- Как мои кузены?

- Эти молодцы хороши. Климент не отходит от княжны, а Бертрам уже фехтует - спешит восстановиться. Огорчается, что не приложил особо руку к победе в Эрине… Кстати, Элиаса я отпустил - парень так рвался домой. Пришла весть, что у него сын родился. Вот как!

- Как счастливо, - прошептал король и улыбнулся, вспомнив, что то же сказал ему отец во сне. - Добрый друг, славный парень…

В покои вбежала Марта, за ней - пара слуг. Все трое ловко и быстро накрыли на стол: белая скатерть, блюда с птицей, колбасами, овощами, свежими и тушеными, пирог с корицей и изюмом, кувшин с вином, - видя все это, Фредерик почувствовал, что ожил совершенно.

- Я не участвую, - сразу заметил лорд Гитбор. - Я уже обедал. Приятного вам, - и подмигнул Марте, которая с радостной улыбкой на губах расставляла тарелки и бокалы.

Он, покряхтывая встал, забрал в охапку свой плед и вышел из комнаты. За ним поспешили и слуги.

Марта же, закончив последние приготовления, критически осмотрела безупречный в плане сервировки стол и присела на подлокотник кресла Фредерика, обняла его за шею, прижалась губами к виску, где серебрились волосы:

- Теперь - все. Ты мой на этот вечер, на эту ночь. Завтра - делай, что хочешь, но сегодня отдай мне.

- И сегодня, и завтра. Каждый мой день отныне для тебя. И это не просто красивые слова, обещаю, - голосом бархатным и ласковым прошептал он, поглаживая руки, что обнимали его. - Так хочу домой: к саду и озеру, к Гарету и воздушным змеям…

- Скажи, как долго продлиться твое увлечение спокойной жизнью? - намекнула на его непоседливость Марта.

- Сколько пожелаешь.

- А если пожелаю - навечно?

- Навечно, - кивнул Фредерик. - С тобой, Гаретом и тем крохой, что скоро войдет в мою семью - навечно…

За их окном в мир тихим, слепым дождем пришла осень. Теплая, золотая и спокойная. А еще - щедрая. Каждому она обещала по трудам его: земледельцу, садоводу, воину, королю.

Часть 2 Смерть желает короля

1.

Над просыпающимся Белым Городом носились, всполошено хлопая крыльями, стаи породистых крапчатых голубей - голубей из королевской голубятни.

- Смотри, смотри! - сказал сын булочника своему приятелю из лавки кондитера. - Вон и король! Там, на крыше! - указал в сторону белокаменного дворца: там, на крыше самой высокой башни просматривалась тонкая фигура человека с длинным шестом в руках.

- Ага, каждое утро сам гоняет, - покивал светлой кудрявой головой сын кондитера, расставляя на витрине яркие коробки со свежей пастилой.

- Это занятие для того, кому трудиться не надобно, - буркнул толстый и румяный булочник, выходя из лавки с корзинами пирожков и сахарных кренделей. - А ты, лодырь, принимайся за работу - бери метлу, мети в пекарне, - приказал он сыну.

- Купи и мне голубей, папка, - хихикнул мальчуган.

- Голубей? - хмыкнул булочник, поставил корзины на тележку-прилавок и почесал затылок, сдвигая на сторону запорошенный мукой колпак. - Что ж, давай договоримся: коль ни разу тебя за месяц не отругаю, куплю к празднику Доброго Солнца пару пташек. Веселись, забавляйся. Но если ты им времени больше уделять станешь, чем работе, запеку подарок в пирог да выставлю в продажу. Слад? - и протянул сыну руку.

- Слад! Слад! - радостно воскликнул мальчик и поспешил скрепить уговор рукопожатием. - Эй, метелка! Где ты там? - побежал вприпрыжку и грохоча башмаками в лавку - проявлять себя старательным работником.

- Вот так-то, - подмигнул булочник сыну кондитера, который с завистью проследил за приятелем.

Тот прикусил с досады губу, набросил на пастилу полотенце, чтоб мухи не садились и с криком "папка!" нырнул в свою лавку. Так спешно, что запнулся о давно знакомый порог. Торопился, видимо, тоже какой-нибудь слад отцу предложить. А булочник захохотал, держась за бока:

- Ох, умора с этой детворой!

Через минуту смех его прекратился - он увидал кое-что интересное: в начале Песочной улицы, на которой располагались его лавка и лавка кондитера, показался всадник с красным копьем в руке, за ним - еще один и еще, тоже с копьями. Все трое - на тонконогих вороных лошадях, в черных, кожаных куртках с нашитыми на грудь стальными кольцами, в странно блестящих, узких штанах бронзового цвета и в необычных круглых шлемах с длинными, похожими на ленты, красными перьями по бокам. Голени всадников были охвачены кожаными гетрами, ступни - спрятаны в прочные тупоносые башмаки, а плечи - покрыты бурыми, мохнатыми шкурами. Странные воины - таких булочник еще не встречал, а в свое время повидал много разных удивительных чужестранцев.