И – волосы, кровь, дыхание.

То, что смешалось.

То, что диктовало облик Адриенны.

Две Адриенны стояли друг напротив друга. Одна – в простом домашнем платье. Вторая – в чем-то грязном и изодранном. И на одной из них была корона… нет?

Замерцало что-то и в черных волосах Морганы, словно лунный луч побежал по ее прядям, свернулся в кольцо, блеснул серебром – и в нем прядь волос Адриенны – черным камнем…

Потом Моргана сделала шаг вперед и крепко обняла свою правнучку.

– Я столько не успела, маленькая моя… люблю тебя. И Чезаре люблю. Будьте счастливы!

И на миг золотистое сияние окутало обеих женщин.

Благословлять всегда легче, чем проклинать. И получается чаще.

Мия дождалась, пока женщины расцепят руки и Моргана чуть оттолкнет от себя правнучку.

– Идите. Ты помнишь обратную дорогу?

– Да.

– И наш уговор не забудь.

Мия кивнула и поклонилась.

Вслед за ней поклонился и Лоренцо.

Так правильно. Действительно правильно.

– А… – Адриенна пока еще ничего не понимала. Но Мия решительно потянула ее за руку.

– У нас мало времени. Нам надо уходить.

– Но…

– Я останусь и заменю тебя. Не медлите! – рыкнула Моргана.

Адриенна огляделась. Что-то она искала… конечно!

– Нурик!

Кот показался из-под шали на кресле. Высунул узкую черную мордочку, а потом спрыгнул. Шикнул на Мию, мол, ходишь тут, воздух портишь, подошел к Моргане, требовательно мяукнул.

Женщина наклонилась и взяла его на руки. Поглядела в зеленые глаза.

– Побудешь со мной, малыш?

– Мау.

Он побудет. Ясно же…

Моргана почесала кота за ухом и перевела взгляд на детей. Трое.

Двое светленьких, одна темненькая. Двое чужих, одна ее. Или нет?

Все трое – ее! И точка! И ради детей она пойдет на все. Это правильно.

– Уходите, – еще решительней сказала она. – Оставьте меня и идите.

Приказывать бывшая королева умела, Адриенна подчинилась, не раздумывая. Накинула капюшон, опустила глаза. Моргана провела по ее лицу прохладными пальцами.

– Пару минут продержится, потом развеется. Но лицо все равно прикрывай. Прощай, внучка.

– Прощай, бабушка.

За Мией-Ческой мимо фрейлин, мимо стражников – и вот! Ночной воздух показался Адриенне упоительно сладким.

– Куда мы идем?

Мия криво улыбнулась.

– К доминиканцам.

– Куда? – искренне удивилась Адриенна.

– От Булки и его отребья пользы мало. А сделать все как надо, не поднимая шума, могут только они, – кивнула Мия. – Идем, нас ждет карета, а по дороге я все расскажу.

– А кучер?

– Если править лошадьми, то я могу, – отмахнулся Лоренцо. – Ничего страшного, справлюсь.

Адриенна кивнула.

Да, животные не любят метаморфов. В лучшем случае будут терпеть. А жаль. Верхом было бы лучше. Сейчас время – жизнь. Но выбора все равно нет.

К доминиканцам редко приходят по своей воле. Страшненький это орден. Цели-то у него благородные, но вы знаете, сколько во имя таких целей крови пролилось?

Не расхлебаешь!

А уж чтобы канцлер лично?

Но… вот так.

После разговора с казначеем дан Альметто еще думал. Еще размышлял. А потом к нему пришел дан Пинна.

Тут Феретти откровенно повезло.

Адриенна верила Мие.

Иларио не только верил, он еще и сам кое-что увидел.

А вот если бы Феретти пришли к канцлеру, их бы даже не приняли. Много тут всяких шляется, время чужое тратят. Идите себе, ребята, подобру-поздорову…

Дана Пинну канцлер уважал. И знал давно, и понимал, что мужчина не склонен к пустым преувеличениям. И его виду искренне удивился.

Выглядел Иларио так, словно им огород копали.

Или ковры выбивали, что ли?

Потрепанный, усталый, измученный…

– Дан Пинна?.. – Канцлер даже вопроса задать не успел. Иларио уселся напротив.

– Нам надо серьезно поговорить, канцлер.

– Уже не канцлер.

– Уже знаю, – отзеркалил усмешку Иларио. Сплетни во дворце разносятся быстро… – Уже убедились?

– В чем?

– В том, что Филиппо править не может?

Андреас нахмурился.

Еще бы днем ранее, еще бы двумя днями… да он бы загрыз за такие слова! Но сейчас…

– Не знаю, что и думать. У меня такое ощущение, что с ним неладно…

Он был полностью прав. Но кто же мог знать про воздействие старой ведьмы? Да и проклятие…

Когда Адриенна его сняла… вот представьте – прожил человек всю жизнь с грузом на спине! А потом его скинул. Или проходил сутки в неудобной обуви и ее снял.

И так ему хорошо-о-о-о-о-о-о…

Эйфория накатила. Счастье есть!

Вот с Филиппо это и произошло. И мозги у него отказали полностью, даже те, которые еще работали.

– Я знаю, что происходит с королем, – тихо сказал Иларио. – Нет, он в себя не придет.

– Подробности? – напрягся Андреас.

И получил их.

Все, что знала Мия. Что знала Адриенна.

Что рассказала старая ведьма – признание Виолетты хранилось у Мии, и теперь его копию Иларио отдал канцлеру. И копию письма Комара, и его показаний…

Канцлер читал. Спрашивал, уточнял, думал…

Если это правда…

А ЭТО – правда, слишком все хорошо укладывается в схему. Только вот что дальше?

Что с этим делать-то?

И на этот вопрос у Иларио тоже был ответ. Он пока понадобится во дворце. А вот дан Альметто… если он соблаговолит…

Дан выслушал.

Соблаговолил.

И отправился прямиком к брату Луису. Главе ордена доминиканцев.

Хотите не хотите ли, а при входе в башню доминиканцев даже у самого неповинного человека коленки так… подрагивали. Мелко, но отчетливо.

А кто его знает? Ты думаешь, что ни в чем не виноват? Ошибаешься, тебя просто пока поймать не пытались.

Канцлер же… ладно, он был почти-почти безгрешным. Бабушка у него была деревенской знахаркой, поэтому канцлер и кое-какие сушеные пучки из трав по углам держал, и блюдце с молоком ставил кому надо, и…

И что?

И не такое люди делают, и в зеркала глядят, и гадают, и…

Но они же к доминиканцам в лапы не ходят! А он вот пришел.

Сам пришел, добровольно. Впрочем, отнеслись к нему весьма и весьма хорошо, ждать долго не пришлось.

Брату Луису доложили, что к нему в гости явился канцлер, и главу ордена разобрало любопытство. Так что он отложил дела, честно помариновал то ли себя, то ли канцлера аж пять минут – и принял визитера.

– Дан Альметто.

– Брат Луис.

– Что привело вас в нашу благочестивую обитель?

Канцлер мялся недолго. Минут пять. А потом выложил на стол бумаги.

– Прочитайте, прошу. А я потом объясню и дополню.

Уже на второй бумаге брови брата Луиса принялись сползаться к переносице. Вот помнил он, помнил и Иларию Кавалли, и Виолетту Дзанелла…

– Вот они где выплыли, твари!

Выплыли. И ушли туда, где их не достанут. Но об этом канцлер скромно промолчал – пока. И принялся объяснять брату Луису остальное.

Про волков.

Про Леверранское чудовище.

Про кардинала и ее величество.

Брат Луис слушал, иногда записывал на листочке вопросы, чтобы не забыть, иногда просил сделать паузу, чтобы привести в порядок мысли. Но в результате…

– Если все действительно так…

– Не сомневайтесь.

– Брать приступом поместье Санторо необходимо. Но сколько там людей поляжет…

– Поляжет, – согласился канцлер. – Если не принимать во внимание одного человека.

– Которого?

– Адриенну СибЛевран. То есть ее величество Адриенну Сибеллин.

– И что она может сделать из тюрьмы?

– Надежный человек заверил меня, что в тюрьме она не останется.

– Даже так?

– Поверьте, брат Луис, этот человек не бросает слов на ветер. Он обещал, что потом ее величество отправится в поместье Санторо под столицей.

– И что она может сделать?

– Две вещи, – честно ответил канцлер. Бывший? Или пока еще действующий? – При ней нельзя проводить черное колдовство. Такова уж природа Сибеллинов…