Динч едва не взвыла.

А если ребенок…

Отказаться? Уйти?

Она уже сделала шаг к двери, но на талии сомкнулись сильные руки, и женщина полетела головой вперед, на кровать.

– Лежи! И не поворачивайся! Раз уж я столько заплатил…

Динч помянула нехорошим словом трактирщика, но…

Сопротивляться не стала. Да и поздно было. И незачем.

Она свое получит, будет результат или нет – кто его знает? Но попробовать надо…

Хотя сказать, что ей понравилось, было бы большим преувеличением. Кому ж приятно, когда тобой просто пользуются, словно куклой?

Никому…

После смерти Филиппо Третьего Адриенна установила для себя четкий распорядок дня при дворе и старалась ему следовать. Конечно, получалось не всегда, но придворные знали, что до завтрака королева старается прогуляться по саду. И в это время к ней можно подойти, поговорить.

Вот и сейчас…

Адриенна наслаждалась свежим утренним воздухом, который ветерок принес с Эвроны, с реки, – конечно же, не из столицы.

Хорошо…

И вот в эту тишину врывается… нечто.

– Ваше величество!

Адриенна с сомнением оглядела склонившегося перед ней дана.

Странный он какой-то… вроде бы осанистый такой, породистый, но неправильный. Просто не такой. Роскошно одет, но как-то неудачно. То ли сочетание цветов, то ли фасон… желтые и черные полосы кого хочешь в перекормленного овода превратят.

Адриенна подняла брови.

– Дан?..

– Дан Брешиа, к вашим услугам, ваше величество, – дал разъяснения дан Пинна, который и привел означенного кадра пред очи Адриенны.

Ее величество тут же сообразила, в чем дело.

– Дан Брешиа? Рада вас видеть. Иларио, я вам благодарна.

– Служить вам – лучшая награда, ваше величество. – Иларио поклонился и словно бы сгинул с дорожки. Вот ведь… талант!

И не скажешь, что этого дана Брешиа они обсуждали всего декаду назад. Как рассказал Иларио, эданна Франческа оказалась плохой дочерью, но заботливой сестрой. И, кого смогла из сестричек, она пристроила.

Или удачно выдала замуж, или помогла супругам сестер получить доходные поместья, дела… да мало ли!

Вот дан Брешиа раньше был из неудачников, а сейчас у него есть поместье, есть несколько паев в кораблях… доход он получает и понимает, что это благодаря супруге. Хватает и на жизнь, и на роскошь, и на приданое дочкам хватит. И это еще не один случай. Двое зятьев Чески стали мэрами не особенно маленьких городков, третий получает доход с рудника…

Все перечислять долго, но его высочество щедр к своей любовнице, а она – к своим родным.

Ко двору она их не устраивала, потому как Филиппо Третий мигом бы им перья повыщипывал из хвостов, а вот Филиппо Четвертый может и дрогнуть, поддаться…

Вот дана Брешиа – первая «ласточка». Хоть и похожа на откормленную утку. Кстати – не из язвительности. Просто такое у даны телосложение: короткие ножки, объемный зад и низко посаженная талия. Но в молодости все смотрится хорошо, вон как у некоторых данов на нее аж слюнки капают, когда она идет и «хвостом вертит».

– Ваше величество, – еще раз поклонился дан Брешиа.

– Дан Джордано Брешиа, – мелодично произнесла Адриенна. – У меня служит ваша дочь от первого брака с эданной Рицци.

– Ваше величество, я так вам благодарен…

– Сговорена ли Розалия с кем-нибудь у себя дома?

Дан Брешиа замялся.

– У нее… – Врать не хотелось, может крупно нагореть. Но и правду говорить тоже не особенно хотелось.

Адриенна помогла:

– Вы сговаривались о свадьбе, но потом захотели разорвать помолвку, так?

Дан Пинна и это разузнал. Да и чего тут удивительного? До того как Брешиа женился на сестре эданны Франчески, он был не из богатых и помолвку старшей дочери с сыном соседа воспринял как манну небесную. А вот потом…

Нос задрали?

Так мы его опустим…

– Да, ваше величество, – поклонился дан Брешиа.

– Дан, я прошу вас поговорить с дочерью. Ее поведение не всегда безукоризненно, к сожалению. Я принимаю в ней участие и не хочу отсылать от двора, но… не стоит рвать помолвку так уж сразу. Если Розалия по глупости совершит нечто… нехорошее, свадьба будет для нее лучше отставки.

Дан Брешиа дураком не был. Намек он преотлично понял и побагровел.

– Ваше величество… Роза… она дает повод?..

– Дан Брешиа, двор – это сложное место, – развела руками Адриенна. – Вы производите впечатление человека умного и серьезного, дочь к вам обязательно прислушается.

Дан закивал.

Собственно, Адриенна и не солгала.

И ругань была, и о королеве Розалия в кругу фрейлин отзывалась не слишком хорошо… нет, грани она не переходила, но шипела очень выразительно. И с мужчинами кокетничала. Не больше чем остальные фрейлины, но… тут ведь как еще подать!

– Ваше величество, я умоляю вас не отсылать дуру, я поговорю с ней…

– Пожалуйста, дан Брешиа, – отпустила его движением кисти Адриенна. И отправилась на завтрак.

А вот дан – в королевские покои, где и нашел свою дочурку.

В гардеробной.

Да, и такое тоже есть. Платья ее величества надо перебирать, и белье тоже, и осматривать, и штопать… Конечно, у королевы есть деньги на новые чулки! Но бывает ведь всякое. К примеру, отпоролось дорогущее кружево. Распустилась золотая нить, которую зацепили и случайно дернули. Капнули на платье соусом, и пятнышко надо отчистить… Да, и за этим следить тоже в обязанностях фрейлин.

– Папа! – Розалия аж подскочила от радости.

Эданна Сабина Чиприани посмотрела и сообщила:

– Дан, ее величество отпускает дану Розалию на два дня, чтобы она уделила внимание родным и близким.

Дан Брешиа поклонился ей. Выглядела камер-фрейлина королевы вполне величественно, и вообще…

Это – порода, а не скороспелка вроде него. Так и ощущалось.

Естественно, до кареты дан не дотерпел.

– Как ты тут, дочка?

И так же естественно, что Розалия сорвалась.

– Папа!!! Эта королева… она просто гадина, она, она, она…

И понеслась на катафалке по ухабам. Товаркам-то пожаловаться никак, они еще и посмеются, а то и понаушничают. А тут…

Казалось бы, отец, можно ему выплакаться… хотя чего тут плакать? Адриенна не была дрянью и Розалию не изводила. Работу давала, да, неприятную, но ведь и ее кто-то должен делать. Слуги и нужники чистят, и котлы оттирают, а ты считаешь себя самой лучшей? И с чего вдруг?

Так это и дан Брешиа воспринял. И спустя пару минут Розалия получила здоровенную оплеуху с приказом молчать. И от удивления даже замолчала.

В карете дан Брешиа тоже помолчал, а вот потом…

Нет, он честно дал дочери высказаться, понял, что ничего нового и хорошего не услышит, и разошелся. Смысл речи был прост.

Раз уж тебя, идиотку, устроили фрейлиной, так будь хоть благодарна! Что-что тебя заставляют?

Давно ли ты сама яйца из-под куриц доставала да из курятника грязь выгребала? Какая цаца нашлась, скажите пожалуйста!

Так что дома дана Розалия была еще и дополнительно выпорота. И на службу через два дня пришла, ощутимо морщась. Правильный настрой беседы…

Вернувшись домой, дан Брешиа отправился к соседу и помирился с ним, здраво рассудив, что ее величество‑то права была. Дурной язык, он и в провинции до добра не доводит, а уж при дворе…

Пусть запасной вариант будет.

И жених на всякий случай будет. Разорвать помолвку он всегда успеет, а тут… глядишь, да и пригодится.

Разговор этот шел в одном из столичных борделей.

В общем зале, там, где мужчины сидят, общаются, выпивают, выбирают себе девушек… надо же настроиться перед этим самым?

Можно и без настроя, если сразу с нужным придешь, но почему бы и не посидеть часок? А уж потом подниматься в верхние комнаты?

Вот и сидели…

Дан Сильвано Тедеско оказался совершенно неожиданным явлением.

– О, наш Херувим пришел. Что случилось? – ехидно спросил один из мужчин.