– Рыбы?

– Что тебя удивляет? На тот момент… я лишилась близкого человека, я никого не хотела видеть и жила себе в лесной избушке. Проблем с пищей у меня не было, земля мне даст что угодно, стоит только попросить. С мясом тоже…

– Ты убивала животных?

– Есть вещи, которые мне вылечить не под силу. Был олень, сломавший ногу. Было несколько зайцев… но вообще я предпочитала рыбу. Обожаю жареных карасиков. Их в муке обваляешь – и до коричневой корочки, – блеснула улыбкой Моргана…

Адриенна фыркнула.

– Я тоже. А еще их можно в сметане…

– Со сметаной у меня в лесу были проблемы. А вот мука была. Я собиралась рыбу наловить, а тут твой прадед. Ну и…

– И?

– Он мне сразу сказал, что без меня не уедет. Никуда. Никогда. Или я ему отвожу место в хижине, или он устраивается рядом с хижиной, или…

– Ты его не убила?

– Нет. Но… – Моргана покраснела, что было достаточно забавно видеть у призрака. Говорите, потусторонние сущности не краснеют? Может быть. Но цвет в области щек они точно меняют. – Его спутники нашли нас по… звукам определенного рода.

Теперь уже покраснела и Адриенна.

– Вы…

– Да, церковного благословения я не дождалась. Но люди – существа хрупкие. И я решила взять каждую минуту, каждую секунду нашей жизни вместе. И не жалею.

– Ты могла бы уйти. Могла бы…

– Нет. Мне не нужна другая вечность.

И сказано это было так решительно, что Адриенна кивнула. И поняла…

– Я справлюсь, бабушка. Завтра я справлюсь.

– И не только завтра. Больно бывает, но это можно стерпеть. А остальное… власти над тобой по-настоящему у Филиппо не будет, ты ему нужна больше, чем он тебе.

– Ну… да.

– Что он еще может сделать? Посадить тебя в тюрьму? Он даже этого не сможет.

– Почему?

– Потому что править твоему сыну. Понимаешь?

– Да… если я – преступница, считай, он сам будет расшатывать свой трон.

– Именно. Он же не полный идиот?

– Нет. Не похож…

– Тогда он первый порвет любого, кто не будет тебя уважать. И прилюдно никогда и ничего не выскажет.

– Хм…

– Ну да. Тебя завтра коронуют?

– Да… ой! Я же забыла! Твоя корона!

Историю про корону Моргана выслушала со всем вниманием. И кивнула.

– Ты права, детка. Тогда ты еще не имела на нее прав.

– Но и завтра… это же не зависит? Правильно?

– Конечно. Коронация в храме нужна не тебе, а людям. Как подтверждение.

– А мне?

– А тебе… – Моргана вздохнула. – Кольцо уже у тебя, корона тоже будет. Остался мой клинок. Мое Перо. Надеюсь, и его ты найдешь… когда-нибудь.

– Оно… потерялось?

– Я отдала свой клинок своему спутнику. Так было надо. И не знаю, где он сейчас. Так получилось. – Моргана небрежно взмахнула рукой. – Если это суждено, он вернется. А сейчас… положи руки на кристалл.

Адриенна послушалась.

Острые грани резанули ладони.

– Отвечай на мои вопросы без утайки!

– Да. – Адриенна и сама понимала, что врать нельзя. Алтарь вспыхивал алыми искрами под ее руками, по ладоням катились капли крови, но больно не было. Как заморозили…

– Ты готова принять на себя ответственность за эту землю?

– Не знаю. Не уверена. Но больше некому.

– Ты готова беречь и хранить то, что растет, то, что живет? Отдавать свою любовь и заботу?

– Я постараюсь…

– Принимать их такими, какие есть. Ставить интересы страны выше своих, отдавать за нее жизнь, если понадобится.

– Я не знаю. Но если нет другого выхода, я все сделаю, – честно созналась Адриенна. Не получалось у нее безоговорочного «да».

И алтарь загорелся под ее руками, запульсировал…

– Ты не лжешь. И это лучше, чем однозначные заверения. Я, Моргана Чернокрылая, своей волей, своей кровью признаю Адриенну СибЛевран моей наследницей. Адриенной Сибеллин. Отдаю ей свой клинок и свою корону! Береги то, что я любила, так же как я берегла и хранила.

– Принимаю, – шепнула Адриенна.

И камень полыхнул алым, отпуская, казалось бы, намертво прилипшие к нему ладони.

Адриенна сделала шаг назад, села на пол.

Вот сейчас на ее руках и следа от ран не осталось.

Уф-ф‑ф… это хорошо. Завтра не поняли бы.

– Я… жива?

Моргана промолчала.

Жива, да. А могла бы и того… помереть. И такое бывало.

– Коронуйся завтра спокойно, внучка. И правь. Ты заслужила. Ты справишься.

– А эданна Франческа? – вспомнила о пакостном Адриенна.

– Сначала она притихнет. А потом… – Моргана прищурилась, и Адриенна вспомнила, что прабабушка, вообще-то, и воевала, и…

– Мне уже посочувствовать несчастной?

– Как там мои розочки? Цветут?

– Вовсю.

– Вот и отлично. Обойдемся без сочувствия. Букетиком на могилку.

– Эм-м‑м… а на свадьбу?

Моргана подмигнула девушке.

– Давай похулиганим! Я не против.

В храм Адриенна вернулась уже спокойная и довольная.

Свадьба?

Выдержит она свадьбу! И рождение ребенка выдержит, и все остальное… вот! И все у них будет хорошо!

У нее, у ребенка и у Лоренцо.

Все. Будет. Хорошо.

– Я знаю, ты хорошо владеешь оружием. Рикардо рассказал. – Дан Козимо с удовольствием смотрел на Мию.

Да, красивая и умная женщина – это сокровище. В любые времена.

– Да.

– Любым?

– Да.

– Тогда я хочу сделать тебе подарок.

– Мне? Подарок? – искренне удивилась Мия.

Нет, ее тут одевали-обували, жила она на всем готовом, но подарок? Это немного другое.

Рикардо ей дарил всякие приятные мелочи, но то Рикардо. А что от нее хочет дан Козимо?

– Подарок. Без оговорок и условий, – разъяснил дан. – Просто потому, что так правильно.

– Правильно?

– Сейчас объясню. Так получилось, что в руки мне попал один предмет… даже не мне. Деду.

– Деду?

– Дед рассказал, что в молодости поездил по миру. И однажды, в лавке… нет, он не называл ни города, ни чего-то еще, он просто сказал, что купил этот меч. Достань под моей кроватью ящик. Он там один такой, длинный, зеленоватый.

Мия послушалась.

– И можешь открыть.

Девушка только ахнула.

Внутри ящика на темно-зеленом бархате лежал клинок.

Очень простой.

Очень аккуратный.

Явно для небольшой руки.

Рукоять простая, обтянула чем-то серым, шероховатым. В навершии небольшой черный камень. Гарда сделана в виде крыльев, да так искусно – кажется, каждое перышко видно.

– Ножны не родные. Я подобрал.

Мия взяла клинок. Потащила его из ножен.

Какое-то странное ощущение… мечу не нравится, что она его вытащила? Да?

Да… выглядит это именно так.

Несколько секунд клинок сопротивлялся, потом выскользнул из ножен – и Мия увидела серебристо-серую сталь. Тускловатую.

Вроде бы невзрачную.

Но узор…

Этот коленчатый булатный узор нельзя было перепутать ни с чем.

Этот клинок разрежет даже паутинку, рассечет плывущий по воде платок…

– С ума сойти…

– Там есть его имя.

– Имя?

Имя обнаружилось на пяте клинка. Или рикассо, как правильнее говорить [73] .

– Перо.

– Да.

– Дан Козимо… вы…

Мия даже не представляла, как это – взять и отдать такой клинок. Но мужчина понял ее. И улыбнулся.

– Я, Мия. Я пробовал в свое время поработать с этим клинком. Едва не отсек себе ухо. И сын пробовал. Рикардо он тоже не по руке. А тебе?

Мия покачала клинок, встала в стойку, сделала выпад…

Было полное ощущение…

– Он подчиняется, но… не я его хозяйка.

– Вот видишь! Но тебе он не пытается ничего отрубить.

– И такое бывало?

– И не такое бывало, Мия. Поэтому… считай, что это мой тебе подарок.

Мия коснулась прохладной стали.

Нет, не для нее этот клинок. И не по руке он ей, хотя и под женскую ладонь ковался. Нет, не ее это клинок.

А чей?

Перо…

– Ваш дед точно не говорил, что, как, откуда… не мог же он просто так купить и уйти?