– Ой, жуть какая!

– У матушки знакомая ей даже деньги платила.

– За что?

– Ну чтобы это… ей мужчина нравился, а он собирался жениться на другой… вот старуха и наслала на ту девицу порчу. Бедняга вся прыщами покрылась, да серьезными такими, словно ее пчелы покусали…

– Ой, жуть! И свадьба не состоялась?

– Состоялась, но позже…

– Тогда это не настоящая ведьма. Они же всякое такое могут… она бы ту свадьбу вообще могла расстроить.

– Что ты! Еще какая настоящая! И злющая, как собака…

Адриенна только головой покачала.

Вот идиотки?

– Думаешь, дана СибЛевран тоже ведьма?

– Да кто ж ее знает… может и такое быть! Глаз у нее точно дурной… как посмотрит своими синими лупешками, аж мороз по коже продирает…

Адриенна аж задохнулась от такой несправедливости. Вот сейчас она как…

Как – пришло раньше. В виде весьма решительной эданны Чиприани.

Гардеробная-то комната большая, и выходов там два. Один – из королевских покоев, чтобы сразу из спальни пройти и взять что нужно, а то как ее величество одевать?

Второй – с другой стороны, потому как платья надо осматривать, чинить, вешать на место… и делают это фрейлины, ну и служанки. И бегать через королевскую спальню по каждой нужде?

Ай-яй-яй…

Королева спать может, болеть, быть не в настроении, быть с королем – да много чего! Так что входов обязательно должно быть два [70] .

Вот вторым из них и воспользовалась эданна Чиприани.

– И что это я тут слышу?

Ответом ей было дружное «ой».

– Сплетничаем, значит…

– Э‑э‑э‑э‑э…

– Ведьма, значит…

Голос у милейшей эданны был настолько нежным, что столкнись с ней сейчас лев или тигр – бежали б киски без оглядки. И хвост бы поджимали, чтоб не оторвали на прощание.

– Дана Патриция Петто, дана Орсола Лолли, следуйте за мной.

Распоряжение было отдано настолько жестким тоном, что спорить не возникло желания ни у кого. Даны хмуро потащились за эданной Чиприани. Адриенна передумала выходить.

Если без нее так хорошо обошлось, может, и дальше не спешить?

Авось и еще раз обойдутся?

Надо посмотреть, послушать…

Эданна Чиприани не сплоховала. Две девицы вылетели в гостиную, словно из катапульты запущенные. И рассусоливать она не стала.

– Собирайте вещи.

– Но я…

– Я же не…

– Тем, кто позволяет себе подобные рассуждения, не место при дворе. С даной Адриенной я поговорю сама.

– Вы не смеете! – задрала нос Орсола, которая, будучи очень дальней родственницей канцлера, примерно так семиюродной сестрой по линии троюродной прабабушки, искренне считала себя выше остальных фрейлин. А что? Она же не какая-то тут! У нее вон семья какая! И деньги есть, и вообще, она красивая, так все говорят.

– Это я‑то не смею? – нежно уточнила эданна Чиприани. – Ваш дядя, дана Лолли, будет поставлен в известность о вашей вопиющей глупости. И запомните раз и навсегда: глупый язык отрубают вместе с головой!

– Ой… – отозвалась эхом вторая фрейлина.

Эданну Чиприани она не разжалобила. Мало ли таких девиц? Ловят их «на горячем» – и они сразу такие примерные-примерные… аккурат до следующего промаха!

Нет, этих двух надо гнать поганой тряпкой, просто потому, что дуры. Сплетничать во весь голос там, где их может услышать кто угодно? Да не просто так, а опасно сплетничать?

Этим-то двум свистушкам – что? А Адриенне они могли бы жизнь сломать… Ладно, Адриенне – не могли бы. Не тот случай.

Но любой другой девушке – запросто. Такие сплетни при дворе расходятся влет, еще и приукрашиваются. А сейчас… дойди такие ценные сведения до его величества, и, считай, влетели. И свистушки, и их семьи.

Филиппо Третьего вот не просто так прозвали Змеиным Глазом, характер там тоже откровенно гадючий. Так что…

– Собирайте вещи, и чтобы сегодня же духу вашего при дворе не было.

– Что случилось, эданна Чиприани? – Адриенна не удержалась и решила вмешаться. А кто бы на ее месте устоял?

Эданна Чиприани подозревала, что дана Адриенна немного в курсе дела, но…

– Дана Патриция Петто и дана Орсола Лолли не могут больше вам служить, дана Адриенна.

– Почему же?

– Дана СибЛевран! Заступитесь! – взвыла дана Патриция, благополучно забыв, как поливала Адриенну еще пять минут назад. А что?

Адриенна-то не слышала? Вот и скажем, что ничего не было… она ж добрая, она поверит! Разве нет? Патриция ведь не дурочка, просто ну как тут не посплетничать?

Понимание, что сплетничать надо не обо всем, а иногда и вовсе раздвоенный язычок втягивать в то место, на котором сидишь, к ней пришло далеко не сразу. И уж точно не сейчас. Потому что Адриенна прищурилась:

– Эданна Чиприани, отправьте письма семьям девушек. От моего имени. И напишите, что даны отставлены от двора за вопиющую глупость.

– А… – подавилась воздухом дана Патриция.

– Полагаю, подробности они своим семьям сообщат лично, – синие глаза Адриенны метали молнии.

Эданна Чиприани кивнула.

Она уж было испугалась, что дана Адриенна помилует мерзавок. Но – слава богу! – нет. Девушка выглядела так, что на нее ни слезы не подействуют, ни сопли, сразу видно… Это хорошо. Без определенной решительности при дворе никуда.

– Дана! – теперь уж взвыла и Орсола.

– И добавьте мой запрет появляться в столице два года, – нежно улыбнулась Адриенна. – Его величеству я все объясню, а данам пора бы узнать, что в провинции тоже люди живут. Или стоит еще и конкретную провинцию выбрать?

Даны поняли, что дело плохо, и послушно уползли к себе в комнаты, шипеть и собирать вещи.

Адриенна обвела взглядом оставшихся.

– Если кто-то считает, что прислуживать мне – ниже ее достоинства, можете уйти. Я никого не держу. Эти две дурочки дешево отделались, со следующих буду спрашивать по всей строгости. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было.

Да и выглядела Адриенна так…

Жутковато она выглядела.

Синие глаза горели на бледном лице, поднялась на миг за спиной черная крылатая тень, словно плеснули громадные крылья, обдавая присутствующих холодом…

Моргану не просто так боялись на полях сражений. А Адриенна унаследовала ее кровь.

Фрейлины закивали, наперебой демонстрируя, что их все устраивает. А эти… они ж просто дурочки из переулочка, вот, выбежали невесть откуда…

Адриенна развернулась и вышла из комнаты.

Первой перевела дух эданна Чиприани. И тут же цыкнула на девчонок, вверенных ее попечению. Согласно заветам супруга… солдат должен быть ВСЕГДА занят делом. Или он его себе найдет, да такое, что потом не спасешься…

– У кого-то нет работы?

Работа была у всех. Эданна Чиприани оглядела свое девичье стадо взглядом опытного пастуха, еще раз кивнула и направилась к его величеству.

О некоторых вещах лучше докладывать самостоятельно. Не накажет он этих идиоток еще сильнее, она это понимает. Им уже от даны СибЛевран нагорело, и от семей добавочка выйдет…

А рассказать надо. От греха…

И двух новых фрейлин найти. Хотя у эданны Сабрины они уже были на примете на всякий случай: Альбана Аморе и Сильвия Сальваторе.

О том, что Адриенна в этот момент мечется по спальне, разрывая в клочья тонкий батистовый платочек, никто не знал. Может быть, только Матео Кальци о чем-то догадывался…

Черные розы цвели так, что к розарию даже подходить было страшно. Воздух буквально пропитывался ароматом, хоть ты собирай да на рынке торгуй, а цветов на кустах были сотни и сотни… от совсем крохотных бутонов до громадных, размером с его кулак…

Розы подпитывались гневом и болью своей королевы – и цвели, цвели, цвели…

Мир – прекрасен.

А некоторые идиоты совершенно зря оскверняют его своим присутствием.

Рикардо оставил Мию в постели, довольную и счастливую, и отлучился по каким-то своим делам.

Мия повалялась несколько минут, потом потянулась, встала и подошла к окну.