– Понятно, откуда деньги. А вот за что?

– А вот это вторая сторона истории. Уже более грязная. Дан Манцони и дан Джордани хорошие друзья, Мия. Или считали так… кто-то один из них считал. Принимал участие в пирушках и гулянках дана Джордани, развлекался…

– Я так понимаю, что развлечения получились особенно интересными? Если дан отдает свою дочь… сколько лет девочке?

– Двенадцать.

Мия скрипнула зубами. Почему-то такие ранние помолвки и браки ей не нравились, но виду она постаралась не подать…

– Я не знаю, какой компромат есть у Джордани на Манцони. Но надо полагать, серьезный. Мужик чуть зубами не скрипел и повторял, что не желает отдавать родную дочь такому извращенцу…

– Извращенцу?

– Он так сказал.

Мия задумчиво кивнула. Может и такое быть… извращения – они приятнее в компании. С друзьями, например. А за некоторые…

К примеру, за скотоложство полагается сжечь мерзавца вместе с оскверненным животным, сковав одной цепью. И с ним же похоронить в неосвященной земле.

А если есть свидетели, доказательства…

Ну, это так, к примеру. Церковь вообще ко многому очень негативно относится. Душит прекрасные порывы вместе с их производителями. А нечего тут воздух портить!

– Ладно. Допустим, у Джордани есть какие-то бумаги, документы… ну что-то еще. А что требуется от нас?

– Через три дня должна состояться свадьба. Или он должен умереть за эти три дня, или…

– Или?

– Если он умрет после брачной ночи, сумма увеличится до семидесяти пяти тысяч.

Мия покусала ноготь, задумалась.

– Вдова унаследует имущество Джордани? А дети у него есть?

– Нет. Манцони уверен, что сможет это провернуть…

Двадцать. Пять. Тысяч. Лоринов.

Мия потерла руки.

– Что ж. Можно и во время брачной ночи. И даже после нее…

– Ты согласна?

Мия кивнула и улыбнулась.

– Дядя, я же не торгую собой. Замуж тоже я буду выходить, вы ведь на это намекали?

– Абсолютно точно.

– Ну вот. А с законным мужем – это даже не прелюбодеяние.

Джакомо только головой покачал.

– Мия, ты – чудовище!

– Дядя разве не вы меня такой сделали?

И впервые Джакомо не нашелся, что на это ответить. Да и правда – что тут скажешь? И сделал, и радовался, и кстати – горд собой!

– Дядя, давайте обговорим детали.

Дан Оттавио Джордани был доволен и счастлив.

И повод был!

Он скоро женится третий раз. Допустим, ему и первые два понравились, но третий будет особенно удачным. Леона Манцони молода, очаровательна… и в руках опытного и умелого мужчины будет податлива, словно глина.

А ее отец станет приятным дополнением.

Ладно.

Основным блюдом.

Знаете, придворная жизнь – дорогая штука. А у него есть потребности, на которые нужны деньги, много денег, еще больше денег… его товар, корабли Клаудио – и все отлично сложится. А что товар чуточку запрещенный…

Почему эти святоши постоянно запрещают все самое нужное?

Опиум, к примеру? Гашиш?

Смертная казнь за это, конечно, положена. Но жить только на доходы с поместья… это, считай, ни о чем. Он точно не сможет.

Клаудио же…

Вот трус несчастный! Пару раз всего поучаствовал, а потом – назад! В кусты! Ну ничего, в его состоянии деловая репутация превыше всего, так что… бумаги у Оттавио есть, все записано и подписано, если они королю на стол лягут, Клаудио не вывернуться.

То-то он и дочку согласился отдать.

А дальше, когда дочка замужем будет…

Он ведь захочет ее видеть. И внуков тоже, и чтобы чадушко благополучно было…

Хотя это все равно ненадолго. Года на два-три, дольше у Оттавио ни на одну супругу терпения не хватило.

Вот и дом Манцони.

Оттавио честь по чести поздоровался и с хозяином, и с хозяйкой, заплаканной толстушкой лет тридцати, подумал, что свою супругу посадит сразу на диету, чтобы та не стала таким бочонком с салом, и попросил разрешения поговорить с невестой.

Свадьба уже послезавтра, ему можно…

Конечно, разрешение он получил. И глаза у Клаудио были… Как же он его ненавидел! Но и вырваться из капкана не мог. И это было так приятно…

Не деньги. Не страсть.

А вот это… это осознание своей власти над жизнью и смертью. Да не просто обычного ньора, нет! Этих и так хоть трави, хоть дави…

А вот когда дан, равный тебе, а то и сильнее, склоняется перед твоей волей… о, это действительно приятно! Невероятно хорошо!

Вот это и есть настоящий экстаз. И этого никакой гашиш дать не может!

Восхитительно!

Невеста ждала Оттавио в саду. Сидела, старательно вышивала… что именно?

Классический сюжет: девушка и единорог.

Что ж, вышивание – достойное и подобающее занятие. Когда Оттавио вошел в сад и направился к невесте, она тоже повела себя правильно. Встала, опустила глаза, поклонилась.

Да так и осталась ждать своего будущего супруга и господина. Приятно… может, и бить ее почти не придется.

Так, ради удовольствия…

Оттавио подошел, подцепил девичье личико за подбородок и заставил посмотреть в свои глаза.

– Здравствуй, дорогая невеста.

– Дан Джордани…

– Очень скоро я буду твоим супругом. Ты рада?

А все же симпатичная девочка. Волосы светлые, как это сейчас модно, глаза большие, серые, личико очень миленькое, разве что чуточку пухловата. Но это не страшно. Вытянется, особенно если следить за ее питанием и не допускать излишеств. А он проследит…

– Счастлива, дан Джордани, – спокойно откликнулась девушка. – Такой человек, как вы, соизволил обратить на меня свое внимание…

Оттавио даже брови поднял.

– Дерзишь, малышка?

Серые глаза не отрывались от его лица.

– Дан Джордани, через два дня вы станете моим супругом и повелителем. Неужели я не имею права… даже не надерзить – поговорить с вами чуть более откровенно?

– Хм. – Мужчина многообещающе улыбнулся. – Ты можешь попробовать, малышка. Но учти, что слишком дерзких животных я предпочитаю укрощать плетью.

– Жену тоже? Я тоже буду для вас животным?

– Как ты можешь так подумать, – даже чуточку оскорбился дан. И добил: – Животных я берегу, они дорого стоят. А вот ты… ты просто приложение к союзу с твоим отцом. Не будешь мне полезна и покорна – пеняй на себя.

– Я поняла, дан.

И снова поклон.

Конечно, Оттавио не ушел просто так.

– Поняла? Отлично, покажи мне, как хорошо ты поняла мои слова.

Теперь настала очередь девушки удивляться.

– Что я должна сделать, дан Джордани?

– Для начала поцелуй меня…

И поцелуй действительно был только для начала. И поцелуй, и ласки… разве что под юбки он пока к девочке не полез. Слишком уж та невинна и неопытна, раскричится, еще мать прибежит… нет-нет, некоторые вещи лучше оставить до брачной ночи.

Чтобы уж точно ничего не сорвалось.

Но свое Оттавио получил. И оставил на нежном теле и несколько засосов, и парочку синяков – не сдержался. Уж очень сладкая малышка… года два она с ним точно проживет, пока он не насытится. А за два года много воды утечет…

Но если бы Оттавио видел, какими глазами смотрит ему вслед девушка…

Он бы, ей-ей, вернулся – и удавил ее.

Просто потому, что это были глаза равнодушного и спокойного убийцы. Карие глаза Мии Феретти.

Оставшись одна, Мия потерла руки, плечи…

Вот ведь… ощущение, что она в грязи извалялась. Дядя, спасибо, что вы меня отвели в бордель. Будь я невинной девочкой, у меня бы на всю жизнь шок был. И истерика.

Вот так в монастырь и уходят, и в кельях замуровываются.

Вот сволочь!

С высоты своего опыта Мия могла оценить происходящее и понимала, что негодяй просто ломает девочку. Потому и кинулся Клаудио стучаться во все двери.

Дочку он любил. А после того, что увидел…

В дом Манцони Мия пришла сегодня утром. Постучалась, показала Клаудио перстень и попросила привести его дочь в кабинет. Долго разглядывала, примеряла облик, а потом отослала девочку и сняла вуаль.